ГЛУБОКИЕ КОРНИ

      У проходной толпились рабочие. Самые аккуратные и старательные. Курили, терпеливо ждали, когда сторож откроет ворота.

      Завыл гудок. Все засуетились, хлынули на заводской двор.

      Богданов направился не в свой цех, а в соседний. Нынче у него и здесь было дело. Достал из-за пазухи кипу шуршащих листков, запрятал в укромном месте. Остальные рассовал по котлам, по рабочим ящикам уже в своем цехе.

      Павел Богданов состоял в подпольном социал-демократическом кружке. Основал его участник брусневской группы Яков Дмитриевич Ананичев. После ареста Мефодиева Ананичев вовлек в кружок рабочих мастерских Г. В. Бендер а, П. М. Богданова, Г. М. Массова, М. Д. Савченко. Нашелся и руководитель для кружка – студент Технологического института Фридрих Вильгельмович Ленгник. Он охотно, согласился проводить с рабочими занятия.

      В конце 1895 года кружок, созданный в Главных мастерских, влился в петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

      «Союз борьбы» был первой русской марксистской организацией, начавшей всерьез связывать экономическую борьбу с борьбой политической. Организатором и руководителем «Союза борьбы» был Владимир Ильич Ленин. Он выдвинул перед организацией главную цель: заложить фундамент самостоятельной марксистской партии рабочего класса России.

      Ленинский «Союз борьбы», являвшийся зачатком пролетарской партии, осуществлял решительный поворот от революционной пропаганды среди узкого круга передовых рабочих к агитации в широких массах пролетариата.

      Зимой царская охранка нанесла жестокий удар по организации социал-демократов. В ночь на 9 декабря 1895 года были арестованы В. И. Ленин и большинство активных деятелей петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».

      Из руководителей на свободе по счастливой случайности остались на некоторое время Н. К. Крупская, И. В. Бабушкин, М. А. Сильвин и несколько других видных участников «Союза борьбы». Они начали восстанавливать нарушенные связи. Как ни велик был понесенный урон, организация жила, она глубоко пустила корни в рабочих кварталах, на фабриках и заводах, в среде революционной интеллигенции.

      «Ликвидация» не задела Главные мастерские. Кружок Ленгника продолжал работать.

      С января 1894 года Главные мастерские стали казенным предприятием. Царское правительство выкупило у акционерного общества Петербургско-Варшавскую и Московско-Нижегородскую железные дороги и снова приняло в казенное управление Николаевскую железную дорогу.

      В руки казны перешли и Главные мастерские. За тридцать с лишним лет они превратились в крупное предприятие, обеспечивавшее ремонт подвижного состава самой большой в стране железнодорожной магистрали. Дорогу обслуживало теперь 279 паровозов и 6500 вагонов. За год из большого и среднего ремонта, на котором специализировались мастерские, выпускалось до 75 паровозов, сотни пассажирских и товарных вагонов. В цехах действовало 229 разнообразных металлообрабатывающих станков и 26 станков для работ по дереву. Мастерские считались одним из наиболее совершенных ремонтных предприятий на русских железных дорогах.

      Рабочий день, как и прежде, длился двенадцать часов. Часто мастера заставляли трудиться еще и сверхурочно или в праздничные дни. Средний заработок составлял до полутора рублей в день, около половины из него уходило на оплату жилья. Малоквалифицированные и подсобные рабочие – а их было большинством вовсе получали гроши – 65 копеек.

      Таким образом, причин для возмущения и протеста было более чем достаточно. К тому же большое революционизирующее влияние оказывал на коллектив мастерских рост рабочего движения в стране, в частности в Петербурге. От товарищей и знакомых мастеровые узнавали о волнениях на Семянниковском заводе, в Новом порту, на фабрике Торнтона, на Путиловском заводе. Подпольный социал-демократический кружок Ленгника, как боевая ячейка ленинского «Союза борьбы», направлял недовольство рабочих мастерских в организованное русло. В марте 1896 года ему удалось поднять их на экономическую забастовку.

      Рабочие не предъявляли пока никаких политических требований. Они протестовали против низких расценок и грубого произвола начальства.

      В министерстве путей сообщения решили все уладить миром. Частично пошли на уступки, кое-что пообещали улучшить в будущем.

      Многих удовлетворил исход забастовки. Припугнули начальство, вырвали обещание не понижать плату, не заставлять работать в праздники. Для начала и этого довольно.

      Чинно разошлись по цехам и принялись за прерванную работу.

      Ленгник огорчился, узнав о наступившем примирении. Созвав членов кружка, он предложил выпустить листовку. Здесь же сообща составили ее текст и через несколько дней отпечатали в подпольной типографии. Богданов, Савченко и Массов разбросали прокламации в цехах.

      ...В обед Павел Богданов вышел из паровозосборочной. На пустыре за деревянным сараем увидел нескольких рабочих. Молодой парень, сдвинув на лоб картуз, бойко читал:

      – «Тяжело наше положение, и чем дальше, тем оно становится все хуже и хуже, ждать помощи неоткуда, нам самим надо взяться за свое дело и отстаивать свои права...»

      Взглянув на Павла, парень после короткой паузы продолжал:

      – «Посмотрите-ка, что делает наша администрация. Она окружила себя шпионами, доносящими о малейшем сказанном слове... А тут еще прихвостни им помогают: подносят мастерам подарки и тянут с нас на это последнюю копейку. А попробуй не подписать на листе. Живо на тебя глаза скосят, и житья не станет на заводе. Но это еще цветочки, ягодки впереди. Администрации мало этого: она придумала штуку похитрее. Ей выгодно, чтобы между рабочими была рознь, ибо тогда они не могут бороться за свои интересы. Мало того, что она окружила себя верной армией мастеров-приспешников, она разделила рабочих на штатных и нештатных. Штатные имеют кассу, у нештатных ее нет...»

      Павел молча наблюдал за действием листовки на рабочих. Попала, как говорится, не в бровь, а в глаз!

      – «Каждый день администрация придумывает новые прижимы. На днях вывесили новые правила о штрафах... Довольно накопилось всяких проделок. Пора положить им конец, пора нам, товарищи, соединиться и общими силами улучшить свое положение».

      – Кто писал? – поинтересовались рабочие.

      – «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

      – Здорово подцепили наших начальников, заметил клепальщик. – Все, как есть, верно написано.

      Вернулись с пустыря в цех незадолго до гудка. Здесь творилось что-то невероятное. Два озабоченных жандарма шныряли по мастерской, заглядывали за верстаки, в заваленные хламьем углы, вытаскивали всякую бумажку.

      Заставляли открывать ящики с инструментом. Порылись в богдановском, но, кроме напильников и зубил, ничего не обнаружили.

      В ночь на 11 августа 1896 года были арестованы члены руководящей группы «Союза борьбы» Н. К. Крупская, М. А. Сильвин, С. И. Радченко. Серьезные потери понесли и рабочие кружки на заводах и фабриках.

      В Главных мастерских арестовали П. М. Богданова, Г. В. Бендера и Г. М. Массова. Из ветеранов кружка на свободе остались лишь Ананичев и Савченко. Они поддерживали старые связи с Ленгником, который сначала избежал ареста, но в октябре также очутился за решеткой.

      Ленгник, как «особо важный преступник», был заключен в Петропавловскую крепость. Туда же был заточен летом 1896 года и Александр Шаповалов, бывший рабочий Главных мастерских, который был одним из руководителей знаменитой забастовки ткачей. Восемь месяцев провел он в одиночной камере № 48.

      Шаповалова приговорили к ссылке в Сибирь. По пути туда он встретил в московской пересыльной тюрьме давнего своего друга – Косолобова. От него узнал, что товарищей по мастерским Купцова, Дрожжина и Андреева также выслали из столицы, как активных участников «Союза борьбы». В Москве Шаповалов и Косолобов распрощались, пообещав друг другу быть непреклонными борцами за социализм.

© ВЛАДИМИР КИРСАНОВ